Здание львовского Оперного театра завершили в 1900 году по проекту талантливого архитектора Зигмунта Горголевского. И первая легенда Оперы возникла сразу же после смерти зодчего. Рассказывали, что Горголевский через год после завершения строительства покончил с собой из-за того, что подземные воды Полтвы, которые протекали под самим театром, подтопили здание, и оно потрескалось. В действительности же при строительстве театра, для Полтвы проложили обводной канал, а Горголевский умер по другой причине. Однако львовяне не забывают, что все же под мостовой проспекта Свободы текут воды неспокойной реки, и даже при советской власти во время праздничных парадов запрещали движение тяжелой военной техники возле Оперного.
Первым директором Оперного театра был Павликовский, который так сильно влюбился в оперу, часто доплачивал в театральную кассу свои деньги. Поскольку пышные постановки и приглашение иностранных знаменитостей требовали огромных затрат, директору-любителю пришлось продать свой особняк в Медике, чтобы спасти от финансовых трудностей любимое детище. Сам директор считал для себя большим счастьем изредка появляться на сцене театра статистом во второстепенных ролях.
Львовская Опера имеет свои романтические трагедии. В начале прошлого века из-за
несчастной любви к одной певицы театра покончил с собой известный львовский окулист Бужинский. А в 1912 году из-за ужасной ревности застрелил свою замужнюю пассию, актрису Янину Огинский-Шендерович известный львовский ловелас, юрист и банкир Станислав Левицкий.
Действительно невероятно интересная легенда связана с замечательной завесой «Парнас» Львовской Оперы
, которая исправно служит театру уже более ста лет. Когда строительство театра шло к завершению, основатели Оперы решили, что завеса в ней должна быть такой же помпезной и торжественной, как и само здание. И послали знатоков-специалистов в театры Европы, чтобы те подобрали завесы, которая бы лучше подходил Львову. Больше всего, посланцам понравились завесы в Миланском театре и в театре Кракова. Как потом выяснилось, их автором был известный художник Генрик Семирадский, кстати, поляк, родился в Украине. Ему и сделали заказ на театральный занавес.
Почти четыре года, пока шло строительство театра, художник работал над своим шедевром, но, к сожалению, когда работа была закончена и надо было открывать театр, оказалось, что денег на выкуп завесы учредители не имеют. Театр строился в основном на пожертвования меценатов, но они все заявили, что больше денег не дадут.Заказчики, потупившись, отправились в Италию и сообщили Семирадскому, что денег, чтобы заплатить за его работу, нет. Художник оказался душой удивительно добрым, не прогневался на неудачников, а повел их в мастерскую и показал завесу. Львовяне потеряли дар речи и целый день простояли, любуясь шедевром, о котором они столько мечтали. Когда был уже поздний вечер, гостей попросили покинуть мастерскую. Всю ночь львовские любители искусства спорили о художественных нюансах величественной картины, а только наступило утро, они уже были у дверей мастерской и просили Семирадского еще раз показать им завесу, чтобы решить художественную спор. Художник сам заинтересовался спором и вместе с гостями провел около занавеса несколько часов. На следующий день львовянам надо было уже отправляться домой и они снова просили мастера, в который раз показать им свой шедевр.
И тогда Генрих Семирадский понял, что никто так не оценит и не полюбит его картину, как эти люди и нигде в мире она не будет так красиво выглядеть, как в том месте, для которого предназначена. И художник сделал прекрасный поступок — подарил плод своего вдохновения львовской Опере. Это было как раз накануне открытия театра в 1900 году, а уже в 1902 году художник умер, но его замечательная работа и до радует изысканный художественный вкус львовян.
Во львовской Опере не только люди, но и скульптуры не раз обрастали легендами. Так, предметом одной из самых невероятных споров, которые были в нашем городе, стала главная скульптура оперы «Слава», которая венчает фронтон здания. Профессор Львовского университета Марс, который много лет преподавал акушерство и гинекологию и как-то проходя с друзьями мимо театра, поспорил, что «Слава» не случайно имеет такое округлый животик. Профессор поклялся своей научной честью, что такой живот бывает только у женщин на четвертом месяце беременности.
Чтобы подтвердить свои слова и выиграть пари, Марс пошел к скульптору, который лепил «Славу» и взял у него адрес натурщицы, которая позировала ему при работе. У натурщицы действительно оказался ребенок. На основе даты его рождения принципиальный профессор все-таки смог подтвердить свою правоту и доказал, чнаша львовская «Слава» действительно беременна.